Вчера я ходила в составе группы из пяти человек чистить от всякой энерго-информационной дряни квартиру.
читать дальшеО группе. Д., опытный практикующий маг с огромным ресурсом личной силы, его сын, и трое тех, кого Д. в своё время учил чистить помещения, в том числе я.
О квартире. Раньше в ней жил художник, довольно талантливый, там же и творил, там же восемь лет безуспешно боролся с раком, год страдал от болей, которые не купировались даже сильнейшими обезболивающими и в итоге от болей же вскрыл себе вены в ванной.
Можете себе представить, что творилось бы в квартире, даже если бы он умер своей смертью в больнице? А теперь добавьте туда некроканал на месте самоубийства, который слился с творческим каналом на месте мольберта, на котором он постоянно рисовал. Звиздец.
Ванна, кстати, стала чем-то типа ещё одного портала, и напиталась некроэнергией больше всего. Кровать пропиталась болезнью, болью и безысходностью.
Помимо этого, квартира полна грязи, пятен от масляной краски, набросками разной степень законченности, картинами, рамами и книгами. Книг там едва ли не больше, чем набросков. О том, что дом нужно убирать, художник явно в последний год не думал, оно и понятно. Вместе с телом из квартиры вынесли только лекарства и продукты из холодильника. В ванной остались висеть полотенца. В раковине - немытая посуда. В пепельнице - бычки, оставшиеся после последнего посещения художника близким другом. Везде, везде видна тяжелая, безнадёжная борьба с болезнью - рецепты на препараты на столе, приготовленная, явно приготовленная ампула с водой для инъекций, стерильные перчатки и стерильная нераспечатанная ёмкость для сбора анализов, список препаратов на стене - что и когда пить.
И запахи - затхлости, пыли, старых книг и жуткая вонь мертвечиной.
Год квартиру пытались продать, пока и не продали Д., который решил подарить её сыну. Когда я вошла в квартиру, я подумала, что поселить здесь родного человека - форменное безумие. Когда я уходила, я подумала, что хотела бы здесь жить.
Мебель и вещи не выносили - боялись за тех, кто выносить будет, и что они уйдут - с этой энергией. Каналов, некро и творческих, столько, что закрывали мы по площадям. Ощущения, что мы в закрытом помещении - не было вообще. Огромное, переплетённое, тяжелое, атакующее свежую добычу пространство. И хозяин квартиры до кучи. Как минимум, его слепок.
Мы начали с закрытия порталов/каналов. Первые пятнадцать минут работы были самыми сложными. Д. взял на себя ту самую яму после самоубийства, остальное - нам. Я взяла спальню. Честно - думала, что не справлюсь. Фонит со всех сторон. Некроканалы пытаются присосаться к пояснице, их отбивает защитка, но постоянное ощущение атаки звенит в сознании. Все попытки замазать канал заканчиваются тем, что остальное просто слизывает энергию до того, как успеешь запрограммировать и запечатать. Первый кусок стены... на пределе сил. Наверное, я справилась только потому, что иначе не смогла бы посмотреть в глаза своему астральному Наставнику. Это было очень важным стимулом.
Сдюжила первый кусок. Затем не выдержала, немного почистила своим методом кровать. Пошла закрывать дальше. С каждым закрытым куском становилось полегче. Нескоторые особо сложные каналы закрывала индивидуально. Один попался многослойный. Я закрыла четыре слоя, тот, кто шёл следом за мной - ещё несколько. Насилу запечатали. Затем мы поменялись комнатами, дочищая огрехи остальных, свежим глазом находя незакрытые области. Убили час. Всё это время Д., поначалу один, потом с сыном, печатали основной канал. Как выяснилось на практике, сначала закрываем информационный кусок, уже затем некрочасть, иначе информацтонный несёт в себе память о некроканале. Я впервые видела, чтобы Д. применял все силы, и я... оценила, да. Я впервые видела, как у Д. что-то не выходит. С мантрами, горловым пением, энергиями стихий они насилу закрыли и уничтожили. С третьего раза. Затем поняли, что фонит ванна, запаковали и её.
В квартире сразу стало легче. Если так можно сказать о квартире, где ходит некросущность, полно энергий боли, смерти и памяти о самоубийстве. Как минимум, появилось ощущение, что это квартира - закрытое пространство. Ограниченное, а значит - вычищаемое.
И пошло дело. Огнём (на основе живой свечи) по верхам, затем по низам, затем по середине. Свечи коптили до чёрного воска, трещали, и жгли, жгли, жгли. Тянули энергию. Я постоянно натыкалась на остатки информации, и считывла её. Как ему за едой на кухне приходили идеи. Как он обдумывал их там же, как внутри всё звенело от творчества. Как за рабочим столом выплёскивал вдохновение, не ища правильных линий и света, а схватывая их на лету. Как мучался от боли на кровати. Как кружилась голова и мелко трясло от потери крови в ванной. На третьем круге чадить стало меньше. Поставили огненную плеть, ещё и усиленный тип. Плететь выжгла остальное - то, что мог выжечь огонь. Почистила предметы. На это ушло ещё два часа. В квартире стало почище, но всё равно - болезненно-рвано. находиться там всё равно было тяжело. В воздухе к затхлости, пыли и мертвечине примешался запах гари и ароматических палочек.
Тут надо добавить, что, когда я чистила по низам в ванной, я наткнулась на фантома и попробовала с ним поговорить. Уговорить его уйти. Уйти вниз, успокоиться, забыться. Он не хотел. Я просила хотя бы уйти из квартиры, потому что скоро здесь будет очень опасно. Он не нападал, не агрился, но уходить не хотел. Вежливо, но упрямо стоял на своём. Это был всё-таки оставшийся в пространстве слепок, мне кажется. Не целиком художник. И он понимал, что с ним случилось. И не то чтобы он хотел жить, но существовать хотел в этом своём мирке.
После огня мы нагрели соль и поставили соляную плеть. Потушили всё, что может загореться и быстро свалили из квартиры. У нас было два часа времени. Есть не хотелось, хотелось работать. Д. повёл нас в "Пить кофе", но сам взял только минералку - нельзя есть во время чистки. Нам разрешил взять молоко или сладкое, чай. Есть не хотелось, но я чувствовала, что родной тушке нужны хотя бы калории. Я взяла сладкий, просто приторный кофе с шапкой из взбитых сливок, чисто для энергии. И, как и Д., периодическт отправлялась вниманием к соляной плети. Через час фантом начал разваливаться. Через два от него ничего не осталось.
Мы вернулись. В квартире пахло солью, ароматическими палочками, пылью и грязью. Мертвяками не пахло, это заметили всё.
И было ровно. Чисто. Очень тяжело после соли, пространство давило, но оно было хоть и плотным, но ровным и чистым, спокойным. Мне сразу стало хорошо.
Мы прошлись с водой, добавляя правильных программ месту, продули энергиями воздуха, поставили экспериментальную воздушную плеть. Выровняли искривления - а покорёжило пространство знатно. Поставили защитные контуры. И так стало хорошо. Спокойно, по-домашнему уютно. Хотелось забраться с ногами в кресло и листать какие-нибудь книги о художниках. Уходить не хотелось. Чистота, свет и спокойствие. Мы отлично поработали.
Сегодня весь день пребываю в благостном состоянии. Мне хорошо и спокойно. То, что мы сделали, было тяжело, но результат того стоил. Покойся с миром, художник.
читать дальшеО группе. Д., опытный практикующий маг с огромным ресурсом личной силы, его сын, и трое тех, кого Д. в своё время учил чистить помещения, в том числе я.
О квартире. Раньше в ней жил художник, довольно талантливый, там же и творил, там же восемь лет безуспешно боролся с раком, год страдал от болей, которые не купировались даже сильнейшими обезболивающими и в итоге от болей же вскрыл себе вены в ванной.
Можете себе представить, что творилось бы в квартире, даже если бы он умер своей смертью в больнице? А теперь добавьте туда некроканал на месте самоубийства, который слился с творческим каналом на месте мольберта, на котором он постоянно рисовал. Звиздец.
Ванна, кстати, стала чем-то типа ещё одного портала, и напиталась некроэнергией больше всего. Кровать пропиталась болезнью, болью и безысходностью.
Помимо этого, квартира полна грязи, пятен от масляной краски, набросками разной степень законченности, картинами, рамами и книгами. Книг там едва ли не больше, чем набросков. О том, что дом нужно убирать, художник явно в последний год не думал, оно и понятно. Вместе с телом из квартиры вынесли только лекарства и продукты из холодильника. В ванной остались висеть полотенца. В раковине - немытая посуда. В пепельнице - бычки, оставшиеся после последнего посещения художника близким другом. Везде, везде видна тяжелая, безнадёжная борьба с болезнью - рецепты на препараты на столе, приготовленная, явно приготовленная ампула с водой для инъекций, стерильные перчатки и стерильная нераспечатанная ёмкость для сбора анализов, список препаратов на стене - что и когда пить.
И запахи - затхлости, пыли, старых книг и жуткая вонь мертвечиной.
Год квартиру пытались продать, пока и не продали Д., который решил подарить её сыну. Когда я вошла в квартиру, я подумала, что поселить здесь родного человека - форменное безумие. Когда я уходила, я подумала, что хотела бы здесь жить.
Мебель и вещи не выносили - боялись за тех, кто выносить будет, и что они уйдут - с этой энергией. Каналов, некро и творческих, столько, что закрывали мы по площадям. Ощущения, что мы в закрытом помещении - не было вообще. Огромное, переплетённое, тяжелое, атакующее свежую добычу пространство. И хозяин квартиры до кучи. Как минимум, его слепок.
Мы начали с закрытия порталов/каналов. Первые пятнадцать минут работы были самыми сложными. Д. взял на себя ту самую яму после самоубийства, остальное - нам. Я взяла спальню. Честно - думала, что не справлюсь. Фонит со всех сторон. Некроканалы пытаются присосаться к пояснице, их отбивает защитка, но постоянное ощущение атаки звенит в сознании. Все попытки замазать канал заканчиваются тем, что остальное просто слизывает энергию до того, как успеешь запрограммировать и запечатать. Первый кусок стены... на пределе сил. Наверное, я справилась только потому, что иначе не смогла бы посмотреть в глаза своему астральному Наставнику. Это было очень важным стимулом.
Сдюжила первый кусок. Затем не выдержала, немного почистила своим методом кровать. Пошла закрывать дальше. С каждым закрытым куском становилось полегче. Нескоторые особо сложные каналы закрывала индивидуально. Один попался многослойный. Я закрыла четыре слоя, тот, кто шёл следом за мной - ещё несколько. Насилу запечатали. Затем мы поменялись комнатами, дочищая огрехи остальных, свежим глазом находя незакрытые области. Убили час. Всё это время Д., поначалу один, потом с сыном, печатали основной канал. Как выяснилось на практике, сначала закрываем информационный кусок, уже затем некрочасть, иначе информацтонный несёт в себе память о некроканале. Я впервые видела, чтобы Д. применял все силы, и я... оценила, да. Я впервые видела, как у Д. что-то не выходит. С мантрами, горловым пением, энергиями стихий они насилу закрыли и уничтожили. С третьего раза. Затем поняли, что фонит ванна, запаковали и её.
В квартире сразу стало легче. Если так можно сказать о квартире, где ходит некросущность, полно энергий боли, смерти и памяти о самоубийстве. Как минимум, появилось ощущение, что это квартира - закрытое пространство. Ограниченное, а значит - вычищаемое.
И пошло дело. Огнём (на основе живой свечи) по верхам, затем по низам, затем по середине. Свечи коптили до чёрного воска, трещали, и жгли, жгли, жгли. Тянули энергию. Я постоянно натыкалась на остатки информации, и считывла её. Как ему за едой на кухне приходили идеи. Как он обдумывал их там же, как внутри всё звенело от творчества. Как за рабочим столом выплёскивал вдохновение, не ища правильных линий и света, а схватывая их на лету. Как мучался от боли на кровати. Как кружилась голова и мелко трясло от потери крови в ванной. На третьем круге чадить стало меньше. Поставили огненную плеть, ещё и усиленный тип. Плететь выжгла остальное - то, что мог выжечь огонь. Почистила предметы. На это ушло ещё два часа. В квартире стало почище, но всё равно - болезненно-рвано. находиться там всё равно было тяжело. В воздухе к затхлости, пыли и мертвечине примешался запах гари и ароматических палочек.
Тут надо добавить, что, когда я чистила по низам в ванной, я наткнулась на фантома и попробовала с ним поговорить. Уговорить его уйти. Уйти вниз, успокоиться, забыться. Он не хотел. Я просила хотя бы уйти из квартиры, потому что скоро здесь будет очень опасно. Он не нападал, не агрился, но уходить не хотел. Вежливо, но упрямо стоял на своём. Это был всё-таки оставшийся в пространстве слепок, мне кажется. Не целиком художник. И он понимал, что с ним случилось. И не то чтобы он хотел жить, но существовать хотел в этом своём мирке.
После огня мы нагрели соль и поставили соляную плеть. Потушили всё, что может загореться и быстро свалили из квартиры. У нас было два часа времени. Есть не хотелось, хотелось работать. Д. повёл нас в "Пить кофе", но сам взял только минералку - нельзя есть во время чистки. Нам разрешил взять молоко или сладкое, чай. Есть не хотелось, но я чувствовала, что родной тушке нужны хотя бы калории. Я взяла сладкий, просто приторный кофе с шапкой из взбитых сливок, чисто для энергии. И, как и Д., периодическт отправлялась вниманием к соляной плети. Через час фантом начал разваливаться. Через два от него ничего не осталось.
Мы вернулись. В квартире пахло солью, ароматическими палочками, пылью и грязью. Мертвяками не пахло, это заметили всё.
И было ровно. Чисто. Очень тяжело после соли, пространство давило, но оно было хоть и плотным, но ровным и чистым, спокойным. Мне сразу стало хорошо.
Мы прошлись с водой, добавляя правильных программ месту, продули энергиями воздуха, поставили экспериментальную воздушную плеть. Выровняли искривления - а покорёжило пространство знатно. Поставили защитные контуры. И так стало хорошо. Спокойно, по-домашнему уютно. Хотелось забраться с ногами в кресло и листать какие-нибудь книги о художниках. Уходить не хотелось. Чистота, свет и спокойствие. Мы отлично поработали.
Сегодня весь день пребываю в благостном состоянии. Мне хорошо и спокойно. То, что мы сделали, было тяжело, но результат того стоил. Покойся с миром, художник.
-
-
04.02.2016 в 13:12-
-
04.02.2016 в 14:18